Глава 101

Эндрю включил радио, надеясь на то, что музыка развеет воспоминания, но было уже слишком поздно. Образы прошлого вихрем пронеслись в его сознании.

Оставив отца на заправке, мальчик уже через пару минут вернулся домой. Сунув игрушки в карман курточки, он перелез через забор и спрятался в кустах на заднем дворе. Сперва нужно было убедиться в том, что мамы нет поблизости. Впрочем, на улице было слишком холодно, поэтому она все равно не стала бы сидеть во дворе. Прижавшись к стене, Эндрю начал карабкаться по решетке наверх. Он делал так каждый день, но сегодня двигался особенно осторожно, чтобы не запачкать новые джинсы. Протиснувшись в круглое окошко чердака, мальчик очутился в своем тайном убежище.

Первым делом, как и всегда, он снял обувь и натянул на ноги толстые шерстяные носки. Доски пола были очень крепкими, и Эндрю уже давно определил, куда нельзя наступать, чтобы не раздался скрип, но лучше было перестраховаться. Парнишка научился так ставить ноги, что мог двигаться совершенно бесшумно.

Поставив три фигурки на деревянный ящик в углу, Эндрю счастливо улыбнулся. Его глаза сияли. В углу за ящиком лежал пакет с ватой и коробка скрепок. Мальчик почувствовал, как в его душе поднимается теплая волна. Он давно уже не ощущал ничего подобного. И вдруг, неожиданно для самого себя, он показал язык скрепкам и вате. Они ему больше не понадобятся. Папа пообещал, что больше никогда не будет ссориться с мамой. А папа всегда держал данное им слово. Они вновь станут дружной счастливой семьей, как и прежде. И это значит, что ему больше не придется причинять себе боль.

Устроившись в своем любимом уголке, Эндрю схватился за красочные комиксы. Он уже их читал, но это не имело значения.

Мальчик просидел там часа два, листая журналы, когда услышал внизу какой-то шум. Отложив комиксы, он заглянул в одну из дыр, которые он проделал в полу. В комнату вошла мама. Она укуталась в желтое пушистое полотенце, волосы были еще влажными после душа. Мама зачесала их назад. Эндрю успел отвернуться, прежде чем она сняла полотенце. Он однажды видел маму голой, но так вышло по ошибке. Она стояла в углу комнаты, который нельзя было увидеть с чердака, а когда вновь появилась в зоне его зрения, на ней ничего не было. Мальчик знал, что нехорошо смотреть на маму или папу, когда на них нет одежды. Бывало, он видел, как они прятались вместе под одеялом, издавая странные звуки. Он знал, что они, как говорили все ребята в его школе, «трахаются», но судя по выражению лиц его родителей в этот момент, им обоим не очень-то нравился этот процесс.

Эндрю вернулся к своим комиксам, понимая, что сейчас ему нужно вести себя как можно тише, но тут дверь в спальню родителей распахнулась, с невероятным грохотом ударившись о стену. Мальчик уставился в дырку в полу и замер от ужаса. У захлопнувшейся двери стоял отец. Его лицо было искажено гневом. Ребенок испугался до глубины души. Руки отца, его предплечья и рубашка были измазаны кровью. Мать, до сих пор обнаженная, стояла в центре комнаты, перепуганно глядя на мужа.

— О Боже, что случилось?! Где Эндрю?! — В ее голосе прозвучала паника.

— Тебе больше не стоит беспокоиться об Эндрю, ты, лживая сука! — От злости Рея могли бы разрушиться стены. — Лучше подумай о своем гребаной хахале.

Эмили отпрянула.

— Не думаю, что ты сможешь и дальше трахаться с ним. — Он что-то вынул из кармана.

Эндрю показалось, что это какой-то окровавленный кусок мяса.

Мать вскрикнула.

— О Господи, Рей… Что ты натворил? Что, во имя всех святых, ты натворил?! — От ужаса она зажала рот руками.

— Я позаботился о том, чтобы Нейтан, этот жалкий неудачник, больше не разрушил ни единой семьи. — На губах отца заиграла улыбка демона. — А еще я позаботился о том, чтобы он не смог сказать ни слова, когда он встретит своего создателя. На устах его возлежит печать, можно сказать. — Он сделал два шага в сторону жены.

Она отпрянула, прикрывая грудь руками.

— Зачем ты это сделала, Эмили? Зачем разрушила нашу семью? Зачем предала мою любовь? Зачем ты так, Эмили? — С губ Рея слетали капельки слюны. Он сунул окровавленный кусок мяса в карман. — Помнишь, что мы говорили друг другу? — Он не стал дожидаться ответа. — Мы говорили: «Мы созданы друг для друга, любовь моя. Мы искали друг друга всю свою жизнь. Мы родственные души. Мы никогда не расстанемся, ведь именно с тобой я хочу провести всю оставшуюся жизнь». Ты помнишь эти слова?

Мать молчала.

— ОТВЕЧАЙ МНЕ!

От ярости в голосе отца Эндрю обмочился.

— Д-да… — Эмили разрыдалась, ее затрясло. От всхлипываний она почти не могла дышать.

— Но ведь я не был тем самым, единственным, верно? Ты солгала мне, лицемерная тварь! Ты позволила мне поверить в то, что наши чувства вечны… особенны… священны. Но это не так, верно? Я не был достаточно хорош для тебя.

С губ Эмили не слетело ни слова.

— Он был твоим избранником? Был твоим единственным?

Он сделал еще шаг вперед. Мать вжалась в стену. Ей некуда было больше отступать.

— Ты его любила?

Молчание.

— Ты. Его. Любила? — Что-то изменилось в лице Рея, словно что-то его обуяло. Что-то невероятно злое.

От страха у Эмили пропал голос, она даже не могла открыть рот. Не задумываясь, она кивнула.

Этого было достаточно для того, чтобы ярость отца достигла предела.

— Если такой тебе видится истинная любовь, то ее ты и получишь. Он будет внутри тебя. Всегда. Ты и он сольетесь вместе и станете единым целым. Навсегда.

Он метнулся к жене с такой скоростью и целеустремленностью, что и армия солдат не сумела бы остановить его. Кулак врезался в ее висок с такой силой, что женщина упала на пол, потеряв сознание.

На чердаке Эндрю не мог сдвинуться с места. Он был слишком напуган, чтобы что-то предпринять. Голос отказал ему, глаза не мигали. Его сознание было слишком юным, чтобы справиться с тем, что он увидел. Он так и не шелохнулся. И ни разу не отвернулся от дыры в полу.

В течение следующего часа мальчик смотрел, как вырывается наружу чудовище, жившее в душе его отца.

Рей подтащил тело Эмили к кровати и связал ее. Схватив иглу и длинную черную нитку, он зашил ей рот. Затем он вытащил тот странный окровавленный кусок мяса, который лежал в его кармане. Отец развел ноги матери, запихнул в нее кусок мяса, а потом зашил ей влагалище и ее кровью написал что-то на стене. Буквы были довольно большими, и Эндрю сумел прочитать их: «ОН ВНУТРИ ТЕБЯ».

Подняв кровать, Рей приставил ее к стене, так что теперь тело его жены находилось в вертикальном положении.

Слезы градом лились из глаз Эндрю.

Из коробки на шкафу Рей достал свою двустволку, уселся на пол перед Эмили, скрестил ноги, опустил ружье на колени и стал ждать.

Времени на это ушло совсем немного. Уже через пару минут Эмили открыла глаза. Она попыталась закричать, но швы на губах сдержали ее вопль внутри тела. Ее взгляд впился в лицо мужа.

Тот улыбнулся.

— Этого ты хотела, Эмили? — Его тон изменился, стал мягким, проникновенным, словно Рей обрел внутренний покой. — Это ты во всем виновата. Надеюсь, ты сгниешь в аду за это.

Запрокинув голову, отец приставил дуло двустволки к подбородку. Палец опустился на спусковой крючок.

Эмили задергалась, понимая, что сейчас произойдет. И что сотворил Рей.

Он обезумел. Женщина была уверена в том, что он убил и своего сына, и ее любовника. Содержимое ее желудка вырвалось в рот, но швы не давали рвоте излиться. Запаниковав, Эмили начала задыхаться. Воздух не поступал в ее легкие.

Глубоко вздохнув, Рей нажал на курок. И в последнюю долю секунды, прежде чем ему разнесло голову, он увидел их в проеме между деревянными досками потолка. Увидел их, потому что в них отразился свет, и они мигнули.

Он увидел полные ужаса глаза своего сына, глядящие прямо на него.

Глава 102

Блейк пришла в себя, но глаз открывать не стала. Она знала, что провела без сознания совсем недолго, минут пять-десять. Когда похититель зажал ей рот и нос влажной тряпкой, капитан сразу узнала характерный запах эфира. Барбара понимала, что в такой позе она не сможет справиться с противником, который напал на нее сзади, да к тому же еще и наверняка был намного сильнее нее.