— Да, именно такой. Я даже спросила его, что это значит.

— Что ты спросила?

— Я спросила, не имеет ли эта татуировка отношения к армии. Ну, знаешь, морские пехотинцы или десантники любят накалывать эмблемы своих полков, как бы в знак верности.

— И что он сказал?

— Ничего конкретного. Быстро одернул рукава и сказал, что это ничего не значит, что это личное.

— Можешь вспомнить еще что-нибудь?

— Татуировки казались непрофессиональными. Такими… грубыми, какие можно наколоть самому иглой и тушью.

— Ты уверена?

— Так мне показалось.

— Он сказал что-нибудь еще? Не называл каких-нибудь имен? — Роберт знал, что убийца бы не назвал своего настоящего имени, но это все же могло дать какую-то зацепку.

— Нет. После того как я спросила его про татуировки, он вдруг слегка разозлился. Сказал, извините, что побеспокоил, или что-то в этом роде, и ушел.

— Когда ты говоришь, что он ушел, ты имеешь в виду, что он вышел из бара или просто отошел от стойки, оставив тебя в покое?

— Я не уверена, но по-моему, он вышел из бара, точно не помню.

— Ничего, ты и так очень много вспомнила. А татуировки, где именно они были?

Изабелла показала на внутреннюю сторону запястья, под самой ладонью:

— Здесь.

— И какого размера?

— Не очень большие, может быть, сантиметра три длиной, сделаны темной тушью.

— Ты еще когда-нибудь его видела?

— Нет.

— А какой у него был голос, было в нем что-то необычное?

— Я ничего такого не помню.

— Давай вернемся к бару, Изабелла. Ты можешь постараться вспомнить его название?

Она закрыла глаза и глубоко вдохнула.

— Было что-нибудь необычное в этом баре: неоновая вывеска, украшение на стене или, может, место, в котором он находился?

— Это было довольно давно. Дай мне минуту, я вспомню.

Роберт несколько секунд сидел молча.

— Я уверена, что это было где-то недалеко от пляжа, — сказала она, прищурившись.

— Ладно, давай попробуем так. Не старайся думать о баре, лучше вспомни свою подругу, с которой ты туда ходила. Твой мозг быстрее вспомнит вечер с подругой, чем сам бар. А одно потянет за собой другой, — объяснил Роберт.

— В тот раз я была с Пэт. Мы уже давно не встречались, — сказала она, глядя в пол. Через несколько секунд она тепло улыбнулась Роберту: — Ты прав. Я подумала о Пэт и вспомнила. Мы были в гриль-баре «Китобой» на Венис-Бич.

— Я знаю этот бар. Был там пару раз, — сказал Роберт возбужденно. — Можно я тебя еще кое о чем спрошу?

— Конечно, — сказала она, вяло кивнув.

— Как ты думаешь, может быть, ты смогла бы дать нашему художнику описание того человека, это нам очень помогло бы.

— Да, я постараюсь, — сказала она, робко пожимая плечами.

Роберт придвинулся ближе и поцеловал ее в губы.

— Извини, что я сорвался. Ты застала меня врасплох, когда сказала, что уже видела такой знак, и это действительно первая зацепка, которая появилась у нас в этом деле.

— Ерунда, — сказала она, отвечая на его поцелуй.

Роберт потянулся, чтобы развязать узел рубашки, завязанный у нее на талии, и рубашка упала на пол. Они так и не позавтракали.

Глава 38

В Лос-Анджелесе стоял еще один жаркий день, температура поднялась до двадцати восьми градусов. Улицы заполнились людьми, которые выгуливали собак, прохаживались, бегали или просто сидели на воздухе.

Роберт ушел от Изабеллы в обеденное время. В конце концов они немного позавтракали. Она по-прежнему была немного взбудоражена, но заверила его, что успокоится.

— Господи, если это наш клиент, она могла стать очередной жертвой, — отозвался Карлос, когда Роберт рассказал ему о новостях.

— Я знаю и сегодня же пришлю к ней нашего художника, после того как мы поговорим с этим Питерсоном из «Тейл и Джош». Кстати, ты нашел его адрес? — спросил Роберт.

— Да, Виа-Линда-стрит в Малибу, — ответил Карлос, сверяясь с приклеенным к монитору стикером.

— Малибу? — Роберт состроил брови домиком.

Карлос кивнул.

— Видимо, некоторым юристам удается жить на широкую ногу.

— Видимо, да. Как насчет Ди-Кинговых девиц? Есть какие-нибудь новости?

После разговора с Ди-Кингом в пятницу Роберт приложил все силы, чтобы уговорить капитана Болтера поставить его под круглосуточное наблюдение.

— Да, наш хвост прошлой ночью пошел за одной из них после того, как они разошлись из клуба по домам, — сказал Карлос, доставая листок бумаги из кармана.

— Отлично, можем зайти к ней сразу после Питерсона. Поедем на твоей машине.

Малибу — это сорокатрехкилометровая полоса великолепного побережья в северо-западной части Лос-Анджелеса. Это прибежище таких людей, как Барбра Стрейзанд, Том Хэнкс, Дастин Хоффман, Роберт Редфорд, и десятков других богатых и знаменитых голливудских звезд.

Большую часть долгой поездки до дома Питерсона они молчали. Мысли Роберта разрывались между удивительной ночью, которую он провел с Изабеллой, и поразительным прорывом, который она могла принести в расследование. Неужели она действительно лицом к лицу столкнулась с убийцей? И если да, был ли он загримирован в тот раз? Испугала ли она его, когда заметила татуировки на запястьях? Роберт знал, что этот убийца никогда ничего не оставляет на волю случая, но все же оставалась небольшая возможность, что его встреча с Изабеллой была случайной. Роберт почувствовал, что удача поворачивается к нему лицом.

— Это его улица, — сказал Карлос, поворачивая на Виа-Линда-стрит.

— Номер четыре, это его дом вон там, — сказал Роберт, показывая на дом с бледно-голубым фасадом и тремя припаркованными перед ним машинами, одна из них совершенно новый с виду «шевроле-эксплорер».

По стандартам Малибу дом у Питерсона был не особенно выдающимся, но по стандартам Роберта и Карлоса он был просто громадным. Это было трехэтажное современное здание, перед которым раскинулась просторная, идеально подстриженная лужайка. Изогнутая, выложенная булыжником дорожка вела с улицы к огромной входной двери, крыльцо украшал прекрасно составленный букет всех цветов радуги. Тот, кто присматривал за домом, явно отличался перфекционизмом.

Роберту нравился элемент неожиданности. Если он заранее предупреждал человека о приходе, тем самым он давал ему шанс продумать ложь, уложить ее в голове. Если у Роберта была возможность, то он предпочитал не назначать время для разговора, а просто появляться в доме. Полицейский, расследующий убийство, у которого за спиной был целый мешок вопросов, часто заставлял нервничать обычных граждан.

На двери они увидели бронзовую голову льва, у которого изо рта высовывалась ручка дверного молотка.

— Эксцентрично, — сказал Карлос и трижды постучал. — Как пить дать, у них на заднем дворе бассейн.

— Это же Малибу, здесь все дома автоматически строятся с бассейном, хочешь ты или нет.

Через несколько секунд дверь отворилась, и за ней появилась светловолосая, кареглазая девочка не старше десяти лет. Не ее ожидали увидеть детективы.

— Привет, твой папа дома? — сказал Карлос с широкой улыбкой, наклонившись, чтобы говорить с девочкой на одном уровне.

Она шагнула назад и несколько секунд изучала двух стоявших перед ней мужчин.

— Могу я узнать, как мне о вас сообщить?

Красноречие девочки застигло Карлоса врасплох.

— Безусловно, — ответил он, стараясь соответствовать ее помпезному стилю. — Я детектив Карвальо, а это детектив Хантер, — сказал он, показывая на Роберта.

— Могу я увидеть ваши удостоверения? — спросила она, скептически взглянув на них.

Карлос не мог удержаться от смеха.

— Ну разумеется.

Оба детектива достали значки и с удивлением смотрели, как девочка их внимательно рассматривает.

— Что-то случилось, господа?

— Нет. Но нам надо поговорить с твоим папой, если не возражаешь.

— Я не называю отца папой. Папа — это для малышей. Прошу вас подождать здесь, — сухо сказала она и закрыла дверь перед их носом.