— Нет, спасибо. Мы в порядке.

Тайлер плеснул себе бурбона.

— Трудно представить себе, что дом, в котором я провел самые счастливые дни своей жизни, станет местом такого чудовищного действия. — Он выпил. — Это правда, что я читал в газетах? — Он помедлил секунду. — Неужели киллер в самом деле использовал камин, чтобы сжечь ее?

Хантер молча кивнул.

Тайлер рассеянно уставился куда-то в пространство, и Хантер понял, что его память вернулась в этот дом. В гостиную и к камину, которые он так хорошо помнил. Он сглотнул и торопливо сделал еще глоток бурбона.

— И это действительно тот же убийца, который на прошлой неделе обезглавил священника?

— Не стоит верить всему, что пишут в газетах, — ответил Гарсия.

— Я и не верю. Поэтому и спросил.

— В данный момент это все лишь рассуждения.

Тайлер подошел к большому окну, за которым открывалась панорама финансового района Лос-Анджелеса.

— Город так сильно изменился. Думаю, что я его просто больше не понимаю.

— А раньше понимали? — спросил Гарсия.

Тайлер улыбнулся:

— Вот тут вы попали в точку.

— Если с вами все в порядке, я бы хотел показать вам несколько снимков, которые мы сделали в доме, — сказал Хантер и не стал медлить, почувствовав нерешительность Тайлера. — Не беспокойтесь, — уточнил он. — Снимков жертвы тут нет.

Тайлер уставился в свой стакан. Его беспокоило что-то еще. Хантер понимал, что именно. Снимки могут вернуть воспоминания о доме и о жене.

— Я понимаю, что это тяжело…

Тайлер покачал головой и вернулся к своему столу.

— Все в порядке, детектив.

Хантер положил на стол Тайлера несколько фотографий. Все они показывали главную гостиную в доме на Малибу.

— Нам бы хотелось, чтобы вы взглянули на эти снимки. Посмотрите, может, что-то покажется вам странным или не на месте.

Тайлер несколько секунд изучал каждую из фотографий.

— Трудно сказать. Я же восемь месяцев не был в доме. И компания, которая убирает в доме, могла что-то переставить.

— Это мы понимаем, — согласился Хантер. — Но может быть, что-то действительно привлечет ваше внимание.

Тайлер допил свой бурбон, собрал все фотографии в аккуратную стопку и устроился в своем кресле. Он тщательно просмотрел их, временами хмурясь, а порой щурясь, словно стараясь что-то припомнить. Оба детектива безмолвно наблюдали за его реакциями. На полпути он остановился. Что-то привлекло его внимание.

— Вы что-то заметили? — спросил Хантер.

Тайлер поднял указательный палец, прося минуту внимания. Затем порылся в других фотографиях, пока не нашел ту, которую искал.

— Что вы увидели? — настаивал Хантер.

Гарсия наклонился вперед, вытянув шею. Тайлер положил фотографию перед детективами. Она изображала большой камин, сложенный из речных валунов.

— В камине что-то изменилось? — спросил Хантер.

— На каминной полке, — ответил Тайлер.

Оба детектива впились глазами в фотографию. Каминная полка была украшена несколькими предметами — маленькие вазочки, пара фотографий в рамках, статуэтки…

— Что тут изменилось?

— Временами память у меня ленится, но одно я помню точно — Кейт никогда не держала в гостиной рамки с фотографиями. — Он ткнул в изображение указательным пальцем. — В прихожей — да, но никогда в гостиной. У нее было какое-то суеверие по этому поводу. Она думала, что это приносит несчастье. Вот эти рамки на камине. — Он яростно замотал головой. — Их, вне всякого сомнения, не было, когда мы жили в этом доме.

Глава 58

— Прости, дорогая. — Самый высокий из четырех мужчин, сидевших за угловым столиком в старомодном трактирчике, обратился к черноволосой официантке, проходившей мимо.

— Да. — Молли повернулась лицом к ним, изо всех сил стараясь не показывать, как они ее утомили. Последние пятнадцать минут эта четверка непрестанно доставала ее.

— Ты устала? — спросил он.

Остальная троица с готовностью захихикала.

— Почему? — слегка удивившись, спросила она.

— Потому, малышка, что, когда я делаю такое лицо, это значит, я хочу, чтобы ты присела.

Все разразились смехом.

— Заказ готов, — раздался голос из темной кухоньки.

Молли подошла к стойке, чтобы взять заказ, чувствуя, как их взгляды буквально прожгли дыру в нижней части ее бело-красного платья.

Все столики в маленьком трактире были заняты — большинство грязными, неряшливыми типами, которые, как и эта четверка в углу, думали, что каждая официантка в южном Лос-Анджелесе только и мечтает оказаться с ними в постели. Ей не нравилась эта работа и те оскорбления, которые сопровождали ее, но выбора у нее не было. Она отчаянно нуждалась в деньгах.

Он отнесла заказ мужчине средних лет, сидящему в одиночестве, но, когда поставила тарелку на стол, он схватил ее за руку.

— Прощу прощения, мисс Сладкие Штанишки, но это не то, что я, мать вашу, заказывал.

— Разве вы не заказывали двойной чизбургер и картошку фри?

— Да, но я особо сказал, чтобы не было этих гребаных огурчиков. Я их терпеть не могу. Что это за дерьмо? — Он поднял булочку и показал на три длинных маринованных огурчика.

— Мне очень жаль, сэр, — смущенно сказала она, беря тарелку. — Я скажу повару убрать их.

— Нет, не забирайте их, — сказал он сквозь зубы. — Я хочу, чтобы он приготовил мне все заново. Это блюдо уже никуда не годится.

— Без проблем, сэр. Я немедленно принесу вам новое блюдо.

— Глупая сука, — пробормотал он, когда она забрала тарелку.

Возвращаясь на кухню, Молли заметила мужчину, смахивающего на мексиканца, лет тридцати. Одетый в старую, грязную и рваную одежду, он стоял у входных дверей. Поймав ее взгляд, когда она проходила мимо, мужчина спросил робким голосом:

— Простите, мисс. Ничего, если я зайду и немного поем? Какие-то деньги у меня есть. — Он хлопнул по карману брюк, и она услышала звон монет.

— Да, конечно. — Она нахмурилась при этом странном вопросе. Повернувшись, осмотрела заполненный трактир. Только что освободился столик у дверей, где они стояли. — Почему бы вам не присесть здесь, я принесу вам меню.

Он застенчиво улыбнулся:

— Большое спасибо, мисс, вы очень любезны. Я не задержусь надолго. Я быстро поем.

Молли улыбнулась в ответ, не понимая, за что он так благодарит ее. Она прошла на кухню и уже собралась объяснить Билли, толстому повару из Техаса, инцидент с огурчиками, когда услышала громкие крики из обеденного зала.

— Кто, черт возьми, сказал тебе, что ты можешь тут сидеть? — Донна Хиггинс, хозяйка ресторана, стояла у столика при входе и орала на посетителя.

— Прошу прощения, — смущенно сказал мексиканец. — Официантка сказала, что все о'кей.

— Какая официантка?

Он, не отвечая, уставился в пол.

— Я не пробуду тут долго. Я быстро ем. Обещаю.

— Меня не колышет, как ты ешь, во всяком случае в моем ресторане.

— Я не прошу о милости, мисс. У меня есть деньги. Я могу заплатить за свою еду.

— Конечно, у тебя есть деньги! — выпалила в ответ Донна, отчаянно размахивая руками. — Ты, наверно, украл их.

— Нет, я этого не делал. Я помог человеку вытащить его машину из канавы, и он был так любезен, что дал мне несколько долларов. — Он показал горсть мелочи и долларовую купюру. — Я могу поесть снаружи или на заднем дворе, мисс. Я не против. Мне просто нужно что-то горячее, может, яйца с беконом и стакан молока. Я несколько дней ничего не ел.

— Так вот, сюда тебе приходить не стоило. Ручаюсь, ты долбаный нелегальный иммигрант, что, не так?

Человек напрягся.

— Так я и думала. Уноси свою вонючую задницу из моего ресторана, — показала она на дверь. — Прежде чем я позвала иммиграционную полицию.

Он печально обвел взглядом обеденный зал. Все смотрели на него. Он без слов сунул свои скромные деньги обратно в карман брюк и вышел.

— Эй! — Он услышал, как кто-то позвал его, когда он завернул за угол. — Эй, подожди! — снова позвал его женский голос.